Дмитрий Горчев "Потоп" - глава из книги "Жизнь без Карло"ДРУГАЯ ЖИЗНЬПОТОП Я тогда жил в Алма-Ате в квартире на седьмом этаже, а старушка – на пятом. Она была бывшая учительница. У меня самого половина родственников учителя, и знакомые у них у всех учителя, так что все мое детство прошло среди учителей. И теща моя бывшая - учительница, и сам я работал учителем в школе, где каждый день наблюдал семьдесят носительниц знаний на разных стадиях непростого цикла женской жизни. Педагогика – это такое занятие, которое накладывает на человека такой нестираемый отпечаток, что его заметно даже с десяти метров в сумерках. Это вообще такое свойство у всех сильных профессий: врачей, депутатов, менеджеров среднего звена и так далее. Главным качеством учителей, в частности, является укрупнение испытываемых эмоций – чтобы всем было видно, даже с последних парт. В этом они похожи на оперных артистов. Так вот. Когда я однажды залил весь дом (обычное дело – ушел на сутки, забыв в раковине на кухне какой-то пакет, а тут как раз дали горячую воду, которой не было с прошлой зимы), я довольно быстро урегулировал все проблемы до самого первого этажа при помощи пятисот долларов. Но только не со старушкой-учительницей. Когда я позвонил к ней в дверь, она открыла мне с большой бутылкой корвалола в одной руке и с градусником в другой. «Я вызвала «скорую помощь», - сказала она мне предсмертным шепотом. – Посмотрите, что вы сделали с моей квартирой». Я зашел, посмотрел: на кухне с пола был неровными кусками оторван весь линолеум, в зале со стен оборваны обои и в некоторых местах разворочен паркет. На полу были беспорядочно разбросаны стулья и книги. Мокрым был только один угол – вода, видимо, прошла внутри стен. «Это все я сделал?» - спросил я тупо. «А кто же еще! – оскорбилась старушка. – Не я же!» Я пощупал оторванные обои: «А зачем вы их оторвали? Они же сухие». «Конечно, сухие! – оскорбилась старушка. – А если бы я их оставила, они были бы мокрые!» «Так ведь и стена сухая!» «Ну и что, что сухая! – еще больше оскорбилась старушка. – Как я могла знать, что здесь тоже не польется вода?» «А стулья-то, стулья зачем?» «Молодой человек! – сказала старушка высокомерно. – Вы что – хотели, чтобы я спокойно смотрела на то, как заливают мою квартиру?» Я представил, как старушка швыряется стульями, и содрогнулся: «Ну ладно. Сколько вы хотите?» Старушка ждала этого вопроса, но начала издалека: «Ну, вы же понимаете, что надо делать капитальный ремонт…» «Понимаю», - сказал я устало. Мне вовсе не хотелось спорить и что-то доказывать. «Две тысячи долларов», - сказала старушка решительно. «Скока?!!» - охуел я: это был еще прошлый век и вся старушкина квартира стоила тысяч двенадцать. А ремонт стоил вообще копейки – вдоль всей улицы Сейфуллина сидели тысячи людей, готовых за пятьдесят долларов побелить и наклеить всё что угодно. «Две тысячи, - повторила старушка еще более решительно. – Во-первых, с такими соседями мне придется купить моющиеся обои, а во-вторых, после этого потопа мне потребуется лечение». Вот такая старушка. Перейти к оглавлению |
Меню сайта
Поиск
Календарь
Друзья сайта
Статистика
Онлайн всего: 1 Гостей: 1 Пользователей: 0 |
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||